Неконтролируемая активация нейтрофилов рассматривается как важный механизм тромбовоспаления и фиброза при иммуновоспалительных ревматических заболеваниях (ИВРЗ), злокачественных новообразованиях, атеросклерозе, COVID-19 и многих других острых и хронических воспалительных болезнях человека. Особое внимание привлечено к способности нейтрофилов формировать «сетевые» (web-like) структуры, получившие название «нейтрофильные внеклеточные ловушки», или NETs (neutrophil extracellular traps).
Процесс, связанный с образованием NETs и ослаблением их деградации, получил название нетоз (NETosis).
В статье суммированы данные о роли нетоза в патогенезе ИВРЗ, обсуждаются перспективы фармакотерапии, направленной на предотвращение формирования и разрушение NETs. 

Важным этапом в развитии учения о системных васкулитах (СВ) в 2022 г. стали новые классификационные критерии СВ, ассоциированных с антинейтрофильными цитоплазматическими антителами (АНЦА), предложенные экспертами Американской коллегии ревматологов (ACR, American College of Rheumatology) и Европейского альянса ревматологических ассоциаций (EULAR, European Alliance of Associations for Rheumatology). На основании анализа крупных международных когорт были пересмотрены критерии гранулематоза с полиангиитом и эозинофильного гранулематоза с полиангиитом, а также впервые предложены классификационные критерии микроскопического полиангиита. Обсуждается история создания классификационных критериев АНЦА-СВ за последние три десятилетия, рассматриваются их ограничения. Следует принимать во внимание, что критерии ACR/EULAR 2022 г. разрабатывались для создания однородных групп пациентов в научных исследованиях и не могут широко применяться в клинической практике для диагностики различных нозологических форм АНЦА-СВ – прежде всего на ранней стадии заболевания, при поражении одного органа (например, почек). По-прежнему решающее значение в диагностике АНЦА-СВ принадлежит детальному клиническому анализу течения заболевания и подробному обследованию пациентов с выявлением патогномоничных признаков, в том числе асимптомных.

Цель исследования – изучить частоту и тяжесть перенесенного COVID-19 в когорте пациентов с ревматическими заболеваниями (РЗ), находившихся на стационарном лечении в ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой.
Материал и методы. В исследование были отобраны содержащие информацию о наличии или отсутствии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) истории болезни 6911 пациентов с иммуновоспалительными РЗ (ИВРЗ) и 362 больных остеоартритом (ОА), находившихся на стационарном лечении в ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой с 21 сентября 2021 г. по 28 апреля 2023 г.
Результаты. Частота COVID-19 при анализируемых ИВРЗ оказалась статистически значимо выше по сравнению с таковой при ОА (р<0,001). Для всех включенных в анализ нозологий характерно увеличение риска заболеваемости COVID-19 при сопоставлении с ОА в 2,7–6,3 раза. Пациентам с ревматоидным артритом, анкилозирующим спондилитом, псориатическим артритом, микрокристаллическими артритами, болезнью Шегрена, системной склеродермией, системной красной волчанкой и АНЦА-ассоциированными васкулитами статистически значимо чаще (p < 0,02) проводилась терапия COVID-19 по сравнению с контрольной группой. Для пациентов с этими нозологиями характерно увеличение риска потребности в лечении по поводу COVID-19 в 1,9–3,7 раза в сравнении с пациентами с ОА. У пациентов с воспалительными заболеваниями суставов, системными заболеваниями соединительной ткани и системными васкулитами потребность в госпитализации при развитии COVID-19 оказалось статистически значимо выше по сравнению с больными ОА (р=0,01, p=0,007 и р=0,024 соответственно). Для указанных трех групп характерно нарастание риска госпитализаций в 4,3–4,7 раза. Кроме того, для больных ИВРЗ пожилого и старческого возраста характерен нарастающий риск потребности в лечении, госпитализации и назначении генно-инженерных биологических препаратов или таргетных синтетических базисных противовоспалительных препаратов по поводу COVID-19.
Заключение. Согласно полученным результатам, проблема COVID-19 является значимой для пациентов с РЗ, что диктует необходимость проведения исследований по вакцинопрофилактике этой инфекции у данной категории больных.

Ритуксимаб (РТМ) представляет собой химерное (мышиное и человеческое) моноклональное антитело к B-лимфоцитами (CD20). Данный препарат широко применяется в ревматологии при лечении ревматоидного артрита, синдрома Шегрена, некоторых системных заболеваний соединительной ткани и васкулитов, а также в гематологии при лимфопролиферативных заболеваниях. Введение РТМ приводит к деплеции B-лимфоцитов через различные механизмы, включая антителозависимый и комплемент-зависимый цитотоксический эффекты, а также регуляцию апоптоза. Учитывая механизм аутоиммунного повреждения при болезни Грейвса – аутоимммунном заболевании щитовидной железы, сопровождающимся тиреотоксикозом и эндокринной офтальмопатией (аутоиммунным поражением вспомогательного аппарата глаза), – применение РТМ может быть эффективным при данных заболеваниях. В обзоре рассмотрены имеющиеся на сегодняшний день результаты исследований применения различных доз РТМ при данных заболеваниях.

Цель исследования – оценить в реальной клинической практике эффективность терапии ингибитором интерлейкина 6 (олокизумабом) у больных ревматоидным артритом (РА) в отношении показателей клинико-лабораторной активности заболевания, а также исходов, сообщаемых самим пациентом (PROs, patient reported outcomes).
Материал и методы. Обследовано 10 больных с достоверным диагнозом РА: средний возраст больных составил 45,70±17,9 года, длительность заболевания – 9,0 (3,0; 12,0) лет. Пациенты имели умеренную или высокую активность заболевания: оценка по DAS28-СОЭ (Disease Activity Score 28 с определением скорости оседания эритроцитов) – 5,13 (4,34; 5,80) балла; CDAI (Clinical Disease Activity Index) – 30,00 (24,00; 35,00); SDAI (Simplified Disease Activity Index) – 31,86 (24,36; 38,59).
Всем пациентам было назначено лечение олокизумабом (ОКЗ) в дозе 64 мг подкожно каждые 4 недели на фоне терапии метотрексатом, лефлуномидом, нестероидными противовоспалительными препаратами и глюкокортикоидами (ГК) (до 10 мг/сут. в пересчете на преднизолон). Трое больных ранее получали тоцилизумаб (внутривенно 1 раз в месяц в дозе 8 мг/кг), введение которого было прекращено по административным причинам за 6–12 месяцев до назначения ОКЗ.
Результаты лечения оценивали по динамике клинических, лабораторных показателей (DAS28-СОЭ, SDAI, СDAI, C-реактивный белок (СРБ), СОЭ, IgM ревматоидного фактора (РФ), антитела к циклическому цитруллинсодержащему пептиду (АЦЦП)) и исходов, которые оценивали сами пациенты (PROs): индекс HAQ-DI (Health Assessment Questionnaire – Disability Index); общая оценка состояния здоровья больным (ОСЗБ) по визуальной аналоговой шкале (ВАШ); оценка боли по ВАШ; оценка по шкалам FACIT (Functional Assessment of Chronic Illness Therapy), SF-36 (Short Form 36). В качестве психометрических методик использовались опросник «Тип отношения к болезни (ТОБОЛ)», госпитальная шкала тревоги и депрессии (HADS, Hospital Anxiety and Depression Scale), Торонтская алекситимическая шкала (TAS-26, Toronto Alexithymic Scale 26). Наблюдение проводились до лечения, через 3 и 6 месяцев терапии.
Результаты. На фоне терапии ОКЗ через 3 и 6 месяцев по сравнению с исходными уровнями наблюдалось статистически значимое снижение клинических индексов активности РА: DAS28-СОЭ – 5,13 (4,34; 5,80), 3,53 (2,83; 4,26) и 3,48 (2,8; 4,10) балла соответственно; CDAI – 30,00 (24,00; 35,00), 11,00 (6,0; 16,00) и 10,0 (5,0; 15,0) баллов соответственно; SDAI – 31,86 (24,36; 38,59), 11,05 (6,07; 16,07) и 10,17 (7,02; 15,02) балла соответственно; СРБ – 14,30 (7,00; 24,70), 0,70 (0,40; 0,90) и 0,65 (0,20; 3,0) мг/л соответственно. Не отмечено статистически значимой динамики СОЭ, IgM РФ и АЦЦП.
Через 3 и 6 месяцев лечения ОКЗ статистически значимо снижались показатели ОСЗБ и выраженности боли по шкале ВАШ, а также наблюдалось улучшение функционального состояния больных по опроснику HAQ-DI показателей усталости (FACIT-F) (p < 0,05). Физический компонент шкалы SF-36 статистически значимо увеличился только к 6-му месяцу терапии (p<0,01), при этом психический компонент не претерпел существенной динамики (p>0,05).
В процессе терапии ОКЗ изменялось отношение пациентов к болезни: с эргопатического, неврастенического и сенситивного компонентов в профиле ТОБОЛ до ее начала к гармоничному, эргопатическому и сенситивному профилям к ее окончанию. Кроме того, начиная с 3-го месяца лечения, у больных РА преобладала адаптивная реакция на болезнь. Выявлено снижение уровня тревоги по сравнению с исходным через 3 и 6 месяцев наблюдения; показатели депрессии не претерпели существенных изменений.
Заключение. В целом результаты настоящего исследования свидетельствуют об эффективности ОКЗ при РА не только в отношении снижения клинико-лабораторной активности заболевания, но и в отношении исходов, сообщаемых самим пациентом, характеризующих качество жизни и психоэмоциональное состояние больных.

Введение. Подагра ассоциируется с высоким риском сердечно-сосудистой заболеваемости (ССЗ) и смертности, поэтому связь ишемической болезни сердца (ИБС) с подагрой заслуживает пристального изучения.
Цель исследования – уточнить частоту ишемической болезни сердца и случаев развития инфаркта миокарда (ИМ) у мужчин с подагрой, выявить факторы (традиционные для сердечно-сосудистых заболеваний и связанные с подагрой), ассоциирующиеся с повышенным риском развития ишемической болезни сердца в данной когорте.
Материал и методы. В исследование включено 286 пациентов мужского пола старше 18 лет с диагнозом подагры; медиана возраста – 51,2 [42,8; 59,4] года, длительности заболевания – 6,2 [3,8; 12,1] года. Пациентам выполнено стандартное клиническое обследование, скрининг традиционных факторов риска (ТФР) ССЗ. Проведен анализ влияния различных факторов на развитие ИБС у больных подагрой методом вычисления отношения шансов (ОШ) и 95%-го доверительного интервала (95% ДИ) с построением графиков форест-плот.
Результаты. ИБС выявлена у 111 (38,8%) пациентов (у 29,7% в анамнезе был ИМ). Пациенты с ИБС были старше, чем больные без ИБС (медиана возраста – 56,7 [5 2,1; 61,1] и 46,2 [40,6; 53,4] года соответственно), имели большую длительность подагры (9,3 [4,7; 15,1] и 5,6 [3,3; 9,7] года соответственно; р<0,05). Выявлена связь с развитием ИБС у больных подагрой следующих параметров: абдоминального ожирения (ОШ=3,6; 95% ДИ: 1,2–10,9), семейного анамнеза ИБС (ОШ=2,2; 95% ДИ: 1,3–3,7), длительности подагры более 10 лет (ОШ=2,8; 95% ДИ: 1,6–4,7), возраста дебюта подагры старше 35 лет (ОШ=5,5; 95% ДИ: 2,6–11,7), внутрикостных тофусов (ОШ=3,03; 95% ДИ: 1,8–5,01), нефролитиаза (ОШ=1,7; 95% ДИ: 1,04–3,04), хронической болезни почек (ХБП) в анамнезе (ОШ=5,6; 95% ДИ: 2,7–11,4), сывороточного уровня общего холестерина (ОШ=1,6; 95% ДИ: 1,0–2,8), сывороточного уровня общего креатинина (ОШ=2,5; 95% ДИ: 1,2–5,1).
Заключение. В выборке больных подагрой мужского пола выявлена высокая распространенность ИБС (38,8%), у трети из них был в анамнезе ИМ. По данным статистического анализа выявлена связь между тяжестью течения подагры, ТФР ССЗ, ХБП в анамнезе и наличием ИБС, позволяющая предположить взаимоусиливающее влияние данных факторов на риск развития ИБС у больных подагрой.

Цель исследования – установить частоту хрупкости и соотношение ее основных фенотипических признаков у пациентов с ревматоидным артритом (РА), а также выявить ассоциированные факторы.
Материал и методы. В исследование включен 101 пациент (86 женщин и 15 мужчин) с РА; медиана возраста – 60 [52; 66] лет, длительности заболевания – 8 [3; 15] лет. Синдром хрупкости диагностировали по фенотипической модели L.P. Fried и соавт. Кроме того, оценивали силу четырехглавой мышцы бедра с помощью теста вставания со стула; функциональный статус по HAQ-DI (Health Assessment Questionnaire – Disability Index); индекс коморбидности Чарлсона; наличие сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ); тяжесть деменции и статус питания. Ассоциированные с хрупкостью факторы выявляли методом главных компонент с вращением корреляционной матрицы по методике Varimax raw.
Результаты. Синдром хрупкости выявлен у 40,6%, прехрупкости – у 55,4% больных РА, «крепких» пациентов было 4,0%. Доминирующими признаками хрупкости у больных РА являются снижение силы кистей, утомляемость и снижение веса. Выделены четыре кластера факторов, ассоциированных с синдромом хрупкости при РА: снижение силы кистей, нарушение жизнедеятельности по HAQ-DI и активности РА; снижение выживаемости, ком орбидные ССЗ и возраст; суммарная доза принятых глюкокортикоидов (ГК), увеличение времени ходьбы на 4 м и гиподинамия; н арушения питания.
Заключение. Синдром хрупкости и прехрупкость доминируют у пациент ов с РА и имеют определенные фенотипические особенности. К факторам, ассоциированным с хрупкостью и ее диагностическими признаками, относятся нарушение жизнед еятельности, активность РА, преждевременная летальность, коморбидность по ССЗ, более старший возраст, прием ГК и нарушения питания. 

Поражение сердечно-сосудистой системы (ССС) при артериите Такаясу (АТ) характеризуется широким спектром клинических проявлений и неблагоприятным прогнозом заболевания.
Цель исследования – определение особенностей клинических проявлений поражения сердечно-сосудистой системы и предикторов неблагоприятного прогноза у кыргызских пациентов с артериитом Такаясу.
Материал и методы. В исследование включено 135 пациентов с достоверным диагнозом АТ, верифицированным согласно классификационным критериям Американской коллегии ревматологов/Европейского альянса ревматологических ассоциаций (ACR/EULAR, American College of Rheumatology/European Alliance of Associations for Rheumatology). Всем больным проводилось клиническое и стандартное лабораторноинструментальное обследование.
Результаты и обсуждение. Поражение ССС наблюдалось у 84,4% пациентов с АТ и проявлялось преимущественно вторичной артериальной гипертензией (АГ) и аортальной регургитацией (АР) – 52,8% и 27,8% случаев соответственно. Основной причиной вторичной АГ была реноваскулярная гипертензия (63,4%). Значительно реже диагностировались миокардит (8,5%) и коронарный синдром (3,8%). Среди сердечнососудистых осложнений (ССО), развившихся у 32,5% больных, наиболее часто встречались декомпенсированная хроническая сердечная недостаточность (ДХСН) (48,7%) и острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) (40,5%). Непосредственной причиной летального исхода в наблюдаемой когорте была ДХСН (66,7%) вследствие выраженной АР (83,3%) и ишемической кардиомиопатии (16,7%). Предикторами развития ССО являлись V анатомический тип сосудистого поражения, высокая активность патологического процесса, выраженность стенотических изменений, серьезные клинические осложнения (КО) и тяжелая АР (p<0,05). 
Выводы
1. Поражение ССС наблюдалось у 84,4% кыргызских пациентов с АТ.
2. Наиболее частым вариантом сердечно-сосудистой патологии была вторичная АГ (52,8%), обусловленная вазоренальными (63,4%), коарктационными (33%) и аортальными (3,6%) изменениями. Второй по частоте была патология аортального клапана (27,8%) с превалированием незначительной АР (45,8%).
3. ССО наблюдались у одной трети больных (32,5%) и в большинстве случаев были представлены ДХСН (48,7%) и ОНМК (40,5%).
4. Неблагоприятными факторами, ассоциированными с возрастанием риска ССО, у наблюдавшихся больных являлись V анатомический тип сосудистого поражения, высокая активность, выраженные стенотические изменения, серьезные КО и тяжелая АР (p<0,05).

Ремиссия или низкая активность заболевания (НАЗ) являются целью т ерапии больных псориатическим артритом (ПсА). Прогностические факторы, влияющие на достижение ремиссии и НАЗ у пациентов с ПсА, в настоящее время изучены недостаточно.
Цель исследования – определить предикторы отсутствия ремиссии или низкой активности заболевания у больных псориатическим артритом через 1 год после начала терапии в реальной клинической практике.
Материал и методы. Включено 292 больных ПсА (122 мужчины и 170 женщин), соотв етствующих критериям CASPAR. Возраст больных составил в среднем 46,1±12,5 года, длительность ПсА – 10,4±7,1 года, псориаза – 19,32±12,08 года, индекс массы тела (ИМТ) – 27,7±5,6 кг/м² , медиана (Ме) DAPSA (Disease Activity in Psoriatic Arthritis) – 23,8 [14,7; 37,4]. 184 пациента получали синтетические базисные противовоспалительные препараты (сБПВП), преимущественно метотрексат (МТ); 110 пациентов – генно-инженерные биологические препараты (ГИБП) в виде монотерапии, а также в комбинации с МТ или другими сБПВП. Исходно и через 1 год после начала терапии определялись показатели активности ПсА: число болезненных суставов (ЧБС) из 68; число припухших суставов (ЧПС) из 66; боль; оценка активности заболевания пациентом и врачом; наличие дактилитов, энтезитов; уровень С-реактивного белка (СРБ); оценка по HAQ (Health Assessment Questionnaire); площадь псориатического поражения кожи (BSA, body surface area); ИМТ; DAPSA. DAPSA>28 соответствовал высокой активности заболевания (ВАЗ), DAPSA=15-28 – умеренной активности (УАЗ), DAPSA=5–14 – НАЗ, DAPSA≤4 – ремиссии. Через 1 год после начала терапии определяли количество па циентов, не достигших ремиссии и НАЗ. Для каждой переменной с помощью однофакторной модели логистической регрессии определялось отношение шансов (ОШ), характеризующее выраженность ассоциации с отсутствием ремиссии и НАЗ.
Результаты. После 1 года терапии 116 (40%) из 292 пациентов имели ВАЗ или УАЗ по DAPSA. Ремиссии и НАЗ достигли 176 (60%) пациентов, 110 (62,5%) из них получали ГИБП. Вероятность отсутствия ремиссии и НАЗ через 1 год была статистически значимо выше у больных ПсА с исходными значениями ЧБС>5, ЧПС>3, СРБ>10 мг/л, HAQ>0,5, ИМТ>30 кг/м² , с наличием энтезитов, дактилитов и получавших монотерапию сБПВП (OШ=9,684; 95% ДИ: 4,6–20,4).
Заключение. В реальной клинической практике 40% больных ПсА не достигают целей терапии. Высокая вероятность отсутствия ремиссии и НАЗ через год после начала лечения ПсА ассоциировалась с полиартритом, наличием дактилитов и энтезитов, высок ой активностью, функциональными нарушениями, ожирением и проведением монотерапии сБПВП.

Генно-инженерные биологические препараты (ГИБП) могут по-разному влиять на различные клинические проявления анкилозирующего спондилита (АС). Данные о воздействии на увеит при АС ингибиторов интерлейкина 17 (иИЛ17) продолжают накапливаться.
Цель исследования – оценить влияние терапии ингибиторов интерлейкина 17 на течение увеита при анкилозирующем спондилите.
Материал и методы. В исследование включено 73 пациента с достоверным АС, соответствующим НьюЙоркским диагностическим критериям, которые получали иИЛ17 (57 пациентов – секукинумаб (СЕК), 22 пациента – нетакимаб (НТК)) в течение не менее 1 года. Средний возраст больных на момент включения в исследование – 41,93±8,95 года, средняя продолжительность АС – 10,75±6,22 года.
Среди пациентов было 40 (56,7%) мужчин и 33 (43,3%) женщины. HLA-В27 выявлен у 62 (85%) из 73 человек, коксит – у 58 (79%), энтезит – у 63 (86,3%), периферический артрит – у 57 (78%), псориаз – у 7 (9,5%), воспалительное заболевание кишечника (ВЗК) – у 3 (4,1 %); у 6 (8,2%) человек заболевание началось в возрасте до 16 лет. У 19 (26%) больных был по крайней мере 1 эпизод увеита в течение заболевания.
Для оценки влияния иИЛ17 на течение увеита сопоставлялось число обострений на 100 пациенто-лет до начала терапии ГИБП и в период лечения иИЛ17.
Результат. Частота обострений увеита до начала применения ГИБП для всех пациентов составила 8,3 на 100 пациенто-лет (95%-й доверительный интервал (95% ДИ): 0,065–0,107), на фоне терапии иИЛ17 – 9,2 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,06–0,15; р=0,72).
У пациентов, получавших СЕК, частота обострений увеита до начала использования ГИБП составила 10,1 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,079–0,13), на фоне лечения СЕК – 9,4 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,05–0,15; р=0,74).
У больных, получавших НТК, частота эпизодов увеита до начала терапии ГИБП составила 4,8 на 100 пациентолет (95% ДИ: 0,028–0,08) в период использования НТК – 7,1 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,019–0,22; р=0,3).
У пациентов с увеитом в анамнезе частота обострений до применения ГИБП составила 22,5 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,18–0,28), во время терапии иИЛ17 – 29,1 на 100 пациенто-лет (95% ДИ: 0,18–0,43; р=0,29).
Обострения увеита наблюдались у 4 (7%) из 57 больных на фоне терапии СЕК и у 1 (4%) из 25 в период лечения НТК.
Зафиксирован 1 случай впервые возникшего увеита (de novo) в период использования СЕК.
Вывод. Статистически значимых различий в частоте обострений увеита на фоне терапии иИЛ17 в сравнении с традиционной противовоспалительной терапией не выявлено. В исследуемой группе пациентов терапия иИЛ17 не продемонстрировала существенного влияния на течение увеита при АС.

Введение. В настоящее время имеется небольшое количество работ, посвященных различиям проявлений аксиального спондилоартрита (аксСпА) у мужчин и женщин, и нет исследований, оценивающих частоту коксита при аксСпА у больных разного пола.
Цель исследования – сравнить основные проявления коксита при аксиальном спондилоартрите у мужчин и женщин.
Материал и методы. Исследование проведено на московской Когорте Раннего СпондилоАртрита (КоРСАр), в которую в настоящее время включено 175 пациентов. Их возраст на момент включения в когорту составлял в среднем 28,5±5,8 года, длительность болезни – 24,1±15,4 мес. Позитивными по HLA-B27 (human leukocyte antigen B27) были 92,6% больных. У всех пациентов оценивалась боль в тазобедренных суставах (ТБС) по числовой рейтинговой шкале (ЧРШ) (0–10), выполнялись рентгенография таза, магнитно-резонансная томография (МРТ) и ультразвуковое исследование (УЗИ) ТБС. Признаком коксита по данным УЗИ считалось увеличение шеечно-капсулярного расстояния (ШКР) более 7,0 мм. При анализе результатов МРТ признаками коксита считались синовит и/или остеит головки бедренной кости или вертлужной впадины. Рентгенологические изменения ТБС оценивали по индексу BASRI-hip (Bath Ankylosing Spondylitis Radiology Hip Index).
Результаты и обсуждение. Среди 175 пациентов было 97 (55,4%) мужчин и 79 (44,6%) женщин. На момент включения в исследование женщины были старше мужчин (р<0,01), при этом длительность заболевания у мужчин и женщин была одинаковой и составила в среднем около 2 лет. У мужчин рентгенологические изменения ТБС встречались чаще, чем у женщин (в 7,2% и 1,3% случаев соответственно; р<0,05). Клинические признаки коксита выявлены у 54 (55,7%) мужчин и 41 (51,9%) женщины, при этом уровень боли по ЧРШ у женщин составил в среднем около 2, а у мужчин – около 3 баллов (р>0,05). По данным УЗИ коксит был выявлен у 15 (18,9%) женщин и 27 (27,8%) мужчин, ШКР составило в среднем 6,2 мм у мужчин и 5,9 мм у женщин (р>0,05). У мужчин признаки поражения ТБС по данным МРТ встречались чаще, чем у женщин (в 27,8% и 15,1% случаев соответственно; р<0,05). Уровень С-реактивного белка (СРБ) у мужчин также был выше, чем у женщин (в среднем 12,8 и 4,3 мг/л соответственно; р<0,05).
Заключение. Женщины заболевают аксСпА в более позднем возрасте, чем мужчины, а у последних чаще встречаются HLA-B27, признаки коксита при МРТ и более высокий уровень СРБ. 

Цель исследования – на основе изучения минеральной плотности и мик роархитектоники оценить состояние костной ткани и риск переломов у женщин в постменопаузе с ревматоидным артритом (РА).
Материал и методы. Включены 95 женщин в постменопаузе с достоверным диагнозом РА, средний возраст которых составил 62,3±8,1 года. Всем пациентам выполнено анкетирование, клинико-лабораторное обследование, двухэнергетическая рентгеновская абсорбциометрия поясничного отдела позвоночника (L1–L4), проксимального отдела бедра (ПОБ) и определение трабекулярного костного индекса (ТКИ); рассчитан риск остеопоротических переломов с помощью калькулятора FRAX без включения минеральной плотности кости (МПК) в шейке бедра (ШБ) (МПК–), с МПК ШБ (МПК+) и с поправкой на ТКИ (МПК + ТКИ).
Результаты. Остеопороз (ОП) обнаружен у 41 (43,2%) пациентки: в L1–L4 – у 26,3%, в ШБ – у 22,1%, в ПОБ в целом – у 11,6 %. Деградированная микроархитектоника по ТКИ встречалась у 38,9%, частично деградированная – у 25,3%, нормальная – у 35,8% женщин с РА. Высокий риск переломов по FRAX МПК– выявлен у 49,5% пациентов. Корреляционный анализ показал, что ТКИ взаимосвязан с возрастом (r=–0,30; р=0,003), длительностью постменопаузы (r=–0,26; р=0,014), кумулятивной дозой глюкокортикоидов (ГК) (r=–0,34; р=0,045), МПК L1–L4 (r=0,43; р<0,001), МПК ШБ (r=0,21; p=0,038) и МПК ПОБ (r=0,23; p=0,02), значениями FRAX МПК– (r=–0,24; р<0,05) и FRAX МПК+ (r=–0,21; р<0,05). Низкий ТКИ у лиц с переломами в анамнезе выявлялся статистически значимо чаще, чем при отсутствии переломов (р<0,05). 9,5% больных РА с нормальными показателями МПК в L1–L4 имели деградированную микроархитектонику костной ткани по ТКИ. Введение в алгоритм FRAX значения ТКИ увеличило риск переломов до высокого у 9,5% пациентов и уменьшило до низкого – у 7,4% женщин, в результате чего общее число пациентов с РА, имевших высокий риск переломов, составило 54,7%.
Заключение. ОП диагностирован у 43,2%, а деградированная микроархитектоника костной ткани по ТКИ – у 38,9% женщин в постменопаузе с РА. Высокий риск переломов по FRAX выявлен у 49,5%. ТКИ негативно коррелировал с возрастом, длительностью постменопаузы, кумулятивной дозой ГК и значением риска переломов по FRAX, а позитивно – с показателями МПК во всех отделах скелета. Введение значений ТКИ в алгоритм FRAX позволило перераспределить пациентов в группах риска, в результате чего у 54,7% больных РА выявлена потребность в назначении антиостеопоротического лечения.

Под нашим наблюдением находилось три пациента в возрасте от 7 до 13 лет с множественными эпифизарными дисплазиями (МЭД) из трех неродственных семей. Для уточнения диагноза проводились генеалогический анализ, клинический осмотр пациентов и членов семьи первой степени родства, а также оценка данных рентгенографии длинных трубчатых костей. Молекулярно-генетическое подтверждение диагноза МЭД 1-го и 2-го типов основывалось на результатах массового параллельного секвенирования таргетной панели, состоящей из 166 генов, ответственных за развитие наследственной скелетной патологии. Для уточнения молекулярно-генетического диагноза МЭД 4-го типа проводили полный анализ гена SLC26A2 методом прямого автоматического секвенирования по Сэнгеру. На основании результатов собственных исследований и анализа литературных данных сформулированы ключевые направления дифференциальной диагностики МЭД и ЮИА. Показано, что существенное значение при проведении дифференциальной диагностики имеет анализ данных рентгенологического обследования пациентов.

Коксит относится к внеаксиальным проявлениям анкилозирующего спондилита (АС) и рассматривается как неблагоприятный прогностический фактор, который может играть значимую роль в развитии функциональных ограничений.
Цель исследования – оценить функциональное состояние тазобедренных суставов (ТБС) до проведения тотального эндопротезирования (ТЭ) тазобедренных суставов у больных анкилозирующим спондилитом.
Материал и методы. В ретроспективное исследование было включено 170 пациентов с достоверным диагнозом АС, соответствовавших модифицированным Нью-Йоркским критериям 1984 г., находившихся на стационарном лечении в травматолого-ортопедическом отделении ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой в период с 1998 по 2020 г. Всем пациентам в плановом порядке выполнено ТЭ ТБС. Большинство их них (80,6%) – лица мужского пола. Возраст больных составил в среднем 38,1±11,3 года, продолжительность болезни с момента появления первых симптомов – 17,0±8,5 года, длительность боли в ТБС до проведения ТЭ ТБС – 7,4±4,8 года. Инвалидность была установлена в 80% случаев: в 14,1% – 1-я группа, в 50% – 2-я группа, в 15,9% – 3-я группа. Не работали вследствие заболевания 64% больных. Предоперационное функциональное состояние ТБС определяли с помощью модифицированной шкалы Харриса.
Результаты и обсуждение. Суммарный счет Харриса до операции составлял в среднем 38,0±15,4 балла, оценка боли – 15,6±8,4 балла. У подавляющего большинства (82,9%) пациентов она колебалась в пределах 10–20 баллов («сильная» и «умеренная постоянно»). Интенсивность боли по визуальной аналоговой шкале – 72,3±14,0 мм. Медиана выраженности хромоты в ТБС – 5 [0; 5] баллов. Хромота отсутствовала у 2,4% пациентов, в 42,9% случаев она была умеренной, еще в 42,9% – сильной, в 11,8% – легкой. В дополнительной опоре нуждалось большинство больных (69,4%). Чаще требовались один (29,4%) или два (26,5%) костыля. Не было потребности в дополнительной опоре у 30,6% пациентов. В 68,8% случаев имелись различной степени выраженности ограничения при ходьбе на расстояние. Подъем по лестнице вызывал сложности у 167 (98,2%) больных, только 3 (1,8%) из них не использовали перила. Только каждый четвертый пациент мог пользоваться общественным транспортом. Различные анатомические деформации определялись в 88,8% случаев. Практически у всех пациентов обнаружены выраженные ограничения объема движений в ТБС.
Заключение. Результат оценки функции по шкале Харриса, а также наличие деформаций и значительного ограничения объема движений указывают на высокую степень тяжести поражения ТБС у пациентов с АС до проведения ТЭ.

Целью данной статьи была попытка ответить на вопрос: некротизирующий саркоидный гранулематоз – это поздняя стадия саркоидоза или самостоятельное заболевание? Чтобы лучше разобраться в обозначенной теме, в рамках описания клинического случая была проведена дифференциальная диагностика ряда гранулематозных болезней с васкулитом. Основной акцент был сделан на точную интерпретацию патоморфологических особенностей в каждом отдельном случае.