В патогенезе хронической боли при ревматических заболеваниях (РЗ) наряду с повреждением ткани, воспалением и дегенеративными процессами важную роль играет центральная сенситизация — гиперактивность спинальных и супраспинальных нейронов, возникающая в результате постоянной ноцицептивной стимуляции. Применение функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) позволяет визуализировать отделы центральной нервной системы (ЦНС), участвующие в формировании ноцицептивного восприятия, диагностировать развитие центральной сенситизации и связанных с ней эмоциональных и когнитивных аспектов переживания боли. Так, использование фМРТ при ревматоидном артрите выявило активацию преимущественно медиальной системы боли, включающей переднюю поясную извилину, префронтальную кору, островок (инсулу) — структуры ЦНС, которые не участвуют в первичной сенсорно-дискриминационной оценке боли, а определяют ее эмоциональную оценку и формирование болевого поведения. Метод фМРТ позволяет лучше понять центральные механизмы хронической боли при РЗ и дает возможность более точно подбирать медикаментозные и немедикаментозные методы лечения, а также контролировать их эффективность.

В современной ревматологии коморбидные инфекции оказывают значительное влияние на морбидность и летальность, особенно при иммуновоспалительных ревматических заболеваниях (ИВРЗ). Одним из путей решения указанной проблемы является изучение и активное применение различных вакцин. В настоящей статье проанализирован обновленный вариант рекомендаций по вакцинации взрослых больных ИВРЗ, предложенный в 2019 г. экспертами Европейской антиревматической лиги (EULAR). Обсуждаются безопасность и иммуногенность вакцинации, связанной с предупреждением различных инфекций у больных ИВРЗ. Обозначены основные направления будущих исследований по рассматриваемой проблеме.

Цель исследования — анализ клинической и организационной целесообразности использования различных порогов вмешательства для российской популяции.

Материал и методы. Расчет вероятности переломов с использованием российской модели FRAX проводился на выборке из 3866 женщин в постменопаузе, жительниц 6 городов Российской Федерации. Были проанализированы различные пороги вмешательства, в том числе фиксированный (20% для основных переломов и 3% для переломов бедра), возраст-зависимые (европейский и российский), а также альтернативные модели. Оценивалась доля женщин, подлежащих терапии, при использовании различных порогов вмешательства.

Результаты и обсуждение. Анализ эффективности порогов показал, что наименее целесообразным по отношению к сформированной выборке был «европейский порог», поскольку при его использовании лечению подлежало более половины женщин (53,6%), при этом подавляющее большинство пациенток (90%) — младших возрастных групп (50—54 года). Очень похожими между собой оказались результаты анализа эффективности применения фиксированного порога (в контексте рекомендаций Национального фонда остеопороза США — NOF) и возраст-зависимого порога для России (в контексте национальных клинических рекомендаций). Использование подхода NOF в нашей выборке позволило идентифицировать в популяции 47,8% женщин в постменопаузе как подлежащих лечению остеопороза. Их доля увеличивалась с 29,6% в возрасте 50—54 лет до 80,6% в возрасте 85 лет и старше. Альтернативные варианты анализа возраст-зависимых порогов, когда перелом рассматривался не как фактор риска будущих переломов, а как клиническое проявление заболевания, достаточное для того, чтобы пациентке рекомендовать лечение без подсчета FRAX, показали большую эффективность. Однако при их использовании остается недостаточно высокой доля лиц старшего возраста, подлежащих лечению. В связи с этим сохраняется потребность в поиске более адекватного применения существующего порога вмешательства, либо разработки нового, например гибридного, варианта возраст-зависимого порога.

Цель исследования — сравнить клинические особенности двух групп больных ранним псориатическим артритом (ПсА): с вовлечением осевого скелета и без аксиального поражения.

Материал и методы. Обследовано 95 больных ранним ПсА (47 мужчин и 48 женщин) из российского регистра, диагноз соответствовал критериям CASPAR, средний возраст — 36,5+10,7 года, длительность артрита — 12,1+10,3 мес. Помимо стандартного обследования всем пациентам проводились оценка воспалительной боли в спине (ВБС; критерии ASAS), рентгенография таза, определение HLA-B27; 79 больным дополнительно была проведена магнитно-резонансная томография (МРТ) крестцово-подвздошных суставов (КПС). Активный сакроилиит (СИ) при МРТ (МРТ-СИ) определялся как отек костного мозга (остеит) в режиме STIR.

СИ при рентгенографии (рСИ) регистрировался при наличии двусторонних изменений >II стадии или односторонних изменений >III стадии по Kellgren. Результаты рентгенографии и МРТ оценивались независимым рентгенологом. Больным с ВБС проводилась оценка активности по BASDAI. Оценка интенсивности боли пациентом (ОБП) и общая оценка активности заболевания пациентом (ООЗП) проводилась с использованием 100-миллиметровой визуальной аналоговой шкалы (ВАШ). Пациенты были разделены на две группы: в первую вошли больные с аксиальным поражением (аксПсА), имеющие ВБС, и/или рСИ, и/или МРТ-СИ; во вторую — пациенты без аксиального поражения, у которых выявлялся только периферический ПсА (пПсА).

Результаты и обсуждение. ВБС была выявлена у 63 (66,3%) больных, и у 35 (55,6%) из них она имела непостоянный, эпизодический характер; МРТ-СИ обнаружен у 28 из 79 (35,4%) обследованных пациентов, рСИ диагностирован у 29 (30,5%) больных. В группу аксПсА вошли 65 (68,4%), в группу пПсА — 30 (31,6%) больных. В группе аксПсА преобладали мужчины (60%), в группе пПсА — женщины (73,3%; р=0,003). Больные аксПсА были моложе, чем пациенты с пПсА (33,9+9,6 и 41,7+10,6 года соответственно; р=0,0007). HLA-В27 у них выявлялся чаще, чем при пПсА: у 30 (47,6%) и у 7 (23,3%) пациентов (р=0,02), а длительность артрита была меньше: 10,3+8,7 и 16,1+11,7 мес соответственно (р=0,008). В группе аксПсА показатели субъективной оценки пациентов хуже, чем при пПсА: ООЗП по ВАШ составила в среднем 58,4+17,3 и 49,8+16,7 мм (р=0,02); ОБП >50 мм по ВАШ наблюдалась у 44 (67,7%) и у 13 (43,3%) пациентов соответственно [отношение шансов (ОШ) 2,74; 95% доверительный интервал (ДИ) 1,13—6,67; р=0,026]. У пациентов с аксПсА отмечалось более тяжелое поражение кожи, чем при пПсА: BSA >3% выявлен у 24 (40,7%) и у 4 (14, 8%) пациентов (ОШ 3,94; 95% ДИ 1,21-12,86; р=0,023); медиана индекса PASI составила 9,7 [6,6; 21,5] и 5,0 [0,0; 6,4] балла соответственно (р=0,005). У пациентов с аксПсА обнаружены более высокие значения СРБ, чем при пПсА: СРБ >5 мг/л был выявлен у 58 (89,3%) и у 19 (63,3%) пациентов соответственно (ОШ 4,80; 95% ДИ 1,63-14,13; р=0,004).

Заключение. Аксиальное поражение при целенаправленном обследовании пациентов с ПсА выявляется достаточно часто - в 68% случаев; задержка в диагностике связана, как правило, с непостоянным характером ВБС. Среди пациентов с аксПсА достоверно больше лиц мужского пола, более молодого возраста, носителей HLA-В27-антигена. При вовлечении осевого скелета наблюдается более тяжелое течение заболевания: худшие результаты субъективной оценки пациентов согласно данным опросников, большая тяжесть поражения кожи, более высокий уровень СРБ. Учитывая необходимость ранней диагностики аксПсА для своевременного назначения ГИБП, следует продолжить изучение этой проблемы на больших когортах пациентов.

Цель исследования — оценить роль прокальцитонинового теста в диагностике инфекций при иммуновоспалительных ревматических заболеваниях (ИВРЗ).

Материал и методы. В исследование включено 325 больных различными ИВРЗ: 216 женщин, 109 мужчин в возрасте от 2 до 82 лет. Концентрацию прокальцитонина (ПКТ) в сыворотке крови определяли количественным электрохемилюминесцентным методом на анализаторе Cobas E 411 (Roshe, Швейцария).

Результаты и обсуждение. Инфекционный процесс выявлен у 145 (44,6%) больных: генерализованный — у 11, локальный — у 134. В 61 случае локальные инфекции расценивались как тяжелые, в 73 — как легкие. У пациентов с генерализованной инфекцией медиана (Ме) уровня ПКТ составила 3,6 [0,88; 11,3] нг/мл. У 73% больных этой группы значения ПКТ превысили 2 нг/мл, у 27% — 10 нг/мл. При тяжелой локальной инфекции медиана содержания ПКТ составила 0,33 [0,23; 0,88] нг/мл, при легкой — 0,12 [0,05; 0,16] нг/мл. У больных без инфекции (n=180) она составила 0,11 [0,05; 0,17] нг/мл, при этом более высокие значения уровня ПКТ выявлены при болезни Стилла взрослых — 0,39 [0,14; 0,51] нг/мл, системной форме ювенильного артрита — 0,17 [0,11; 0,56] нг/мл исистемной красной волчанке — 0,11 [0,06; 0,15] нг/мл. При генерализованной инфекции уровень ПКТ был значимо выше, чем у пациентов без инфекции (p<0,0001), а также с легкой (p<0,0001) и тяжелой (p<0,0001) локальной инфекцией. У больных с тяжелой локальной инфекцией уровень ПКТ был выше по сравнению с пациентами без инфекции (p<0,001) и с легкой локальной инфекцией (p=0,004). Достоверных различий ПКТ в группах больных с легкой локальной инфекцией и без инфекции не выявлено. По данным ROC-анализа, диагностическая значимость определения ПКТ при генерализованной инфекции отличная, при тяжелой локальной инфекции — очень хорошая, при дифференциации генерализованной инфекции от локальной — очень хорошая.

Заключение. Определение ПКТ, несомненно, способствует диагностике генерализованных и тяжелых локальных инфекций у больных ИВРЗ. Однако при интерпретации значений ПКТ следует учитывать совокупность данных: конкретную ревматическую нозологию, результаты клинико-лабораторного и инструментального обследований. Перспективным направлением в диагностике инфекций при ИВРЗ можно считать мультимаркерный подход.

В последние годы было показано увеличение артериальной жесткости при анкилозирующем спондилите (АС). Однако сегодня этот вопрос недостаточно изучен.

Цель исследования — изучить показатели центрального аортального давления и скорость распространения пульсовой волны (СРПВ) у пациентов c АС и их взаимосвязь с клиническими проявлениями заболевания.

Материал и методы. Обследовано 47 пациентов с АС (34 мужчины и 13 женщин, средний возраст 37,0+10,1 года). ASDAS-СРБ составлял в среднем 3,2+0,9, продолжительность АС — 6,0+4,6 года, рентгенологическая стадия сак-роилиита — 2,3+1,4. В контрольную группу вошли 33 здоровых человека. Группы были сопоставимы по возрасту, полу и офисным показателям артериального давления (АД). Центральное аортальное давление и СРПВ определялись посредством аппланационной тонометрии на аппарате SphygmoCor (AtCorMedical, Австралия). Для статистического анализа использовались критерий Манна-Уитни и коэффициент корреляции Спирмена.

Результаты и обсуждение. У пациентов с АС центральное систолическое и диастолическое давление было значимо выше, чем в контроле (соответственно 115,4+14,04 и 101,1 + 10,2 мм рт. ст., р=0,00001, и 78,6+12,3 и 71,8+7,3 мм рт. ст., р=0,001). Пациенты с АС продемонстрировали увеличение пульсового аортального давления по сравнению с контрольной группой на 38,9% (34,3+9,1 и 25,4+8,3 мм рт. ст. соответственно; р=0,0001). СРПВ на каротидно-феморальном сегменте у больных АС составила в среднем 6,6+1,7 м/с, в контроле — 5,2+0,96 м/с (p=0,0001). Выявлена прямая корреляционная взаимосвязь СРПВ с расстоянием затылок-стена (r=0,36; p=0,01) и обратная — с тестом Шобера (r=-0,54; р=0,0001).

Заключение. У пациентов с АС выявлено повышение показателей артериальной ригидности, таких как СРПВ, центральное систолическое давление, центральное диастолическое давление, центральное пульсовое давление. Была продемонстрирована взаимосвязь СРПВ с клиническими данными.

Болезнь депонирования кристаллов пирофосфата кальция (БДПК) чаще встречается в пожилом возрасте. Возрастные особенности заболевания не изучены.

Цель исследования — изучение возрастных особенностей БДПК.

Материал и методы. Ретроспективно было проанализировано 113 пациентов (54 мужчины и 59 женщин), получавших стационарное или амбулаторное лечение в ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой. Критерии включения: возраст старше 18 лет, кристалл-верифицированный диагноз БДПК, подписанное информированное согласие. Пациенты были разделены на две группы: старше 55 лет (n=38) и моложе 55 лет (n=75). Сравнивали частоту клинических симптомов, в том числе фенотипов в соответствии с рекомендациями EULAR, интенсивность боли по визуальной аналоговой шкале (ВАШ), потребность в симптоматической терапии, частоту выявления хондрокальциноза (ХК) в коленных и лучезапястных суставах по результатам рентгенографии, антропометрические показатели, лабораторные показатели [сывороточный уровень С-реактивного белка (СРБ), креатинина, мочевой кислоты, паратгормона, магния, фосфора, общего кальция], наличие факторов, ассоциирующихся с БДПК [травмы суставов в анамнезе, семейные случаи ХК, гипомагниемия, ги-перпаратиреоз (ГПТ), гемохроматоз, гипомагниемия, ревматоидный артрит (РА), подагра, хроническая болезнь почек (ХБП) >3-й ст., факт приема мочегонных препаратов].

Результаты и обсуждение. Из 113 обследованных пациентов с БДПК 38 (33,6%) были моложе 55 лет. Наиболее частым клиническим вариантом БДПК являлся хронический артрит (n=54; 47,8%), реже — остеоартрит (ОА) с кристаллами пирофосфата кальция (ПФК; n=35; 31%) и острый артрит (n=24; 21,2%), их частота в сформированных группах не различалась.

Интенсивность боли по ВАШ у больных старше 55 лет была больше, чем в более молодом возрасте (50 [40; 70] и 40 [25; 54] мм соответственно; р<0,001); они чаще были вынуждены принимать нестероидные противовоспалительные препараты (НПВП) и/или колхицин (94,7 и 76,3% соответственно; р=0,0039) и имели более высокий сывороточный уровень СРБ (4,1 [1,9; 10,3] и 2,1 [1,9; 10,3] мг/л соответственно; р=0,0034), однако количество пациентов с концентрацией СРБ >5 мг/дл в обеих группах было сопоставимым. Семейные случаи БДПК были зафиксированы у двух пациентов моложе 55 лет. ХК по данным рентгенографии коленных суставов выявлялся у 65 (57,5%) пациентов после 55 лет — достоверно чаще, чем в более молодом возрасте (68 и 36,8% соответственно; р=0,001). При рентгенографии кистей ХК обнаружен у 21 пациента (18,6%), он также чаще встречался после 55 лет (25,3 и 5,3% соответственно; р=0,001).

К числу факторов, ассоциирующихся с БДПК, относят ОА, подагру, гиперпаратиреоз, РА и ХБП >3-й ст.; в настоящем исследовании они были выявлены соответственно в 91 (80,5%), 28 (24,8%), 14 (12,4%), 5 (4,4%) и 12 (11%) случаях. Значимых различий по частоте выявления этих заболеваний у больных моложе и старше 55 лет не было. Также по одному пациенту имели гипомагниемию и гемохроматоз, оба были моложе 55 лет.

Заключение. Распространенность БДПК в молодом возрасте может быть недооценена: 33,6% наших пациентов с БДПК, подтвержденной выявлением кристаллов ПФК в синовиальной жидкости, были моложе 55 лет. При этом частота отдельных фенотипов и основных факторов, ассоциирующихся с БДПК, в разных возрастных группах идентична. В возрасте старше 55 лет БДПК характеризуется более частым выявлением рентгенологических признаков ХК, большей потребностью в приеме НПВП и колхицина, большим уровнем СРБ.

Цель исследования — изучить состояние минеральной плотности кости (МПК) и факторы, на нее влияющие, у женщин в репродуктивном возрасте, страдающих ревматическими заболеваниями (РЗ).

Материал и методы. В исследование включены 134 женщины (медиана возраста — 35 [29; 43] лет): 94 пациентки с РЗ [ревматоидным артритом (РА), системной склеродермией (ССД) и псориатическим артритом (ПсА)] и 40 человек без РЗ. Проводилось анкетирование с использованием унифицированной анкеты, денситометрия позвоночника и проксимального отдела бедра с помощью двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии (денситометр Discovery A, Hologic Inc., США), измерение уровня витамина D в сыворотке крови, определение суточного потребления кальция с продуктами питания.

Результаты и обсуждение. Сниженная МПК была обнаружена достоверно чаще в группе больных РЗ по сравнению со здоровым контролем (25 и 8% соответственно; р=0,0213). При РА она встречалась у 48% больных, при ССД — у 21%, при ПсА — у 15%. У пациенток с РЗ выявлена прямая корреляция МПК во всех областях измерения с ростом, массой тела, индексом массы тела, концентрацией витамина D в сыворотке крови, а обратная — с кумулятивной дозой глюкокортикоидов. Кроме того, выявлена обратная корреляция МПК проксимального отдела бедра с длительностью РЗ. У пациенток с ССД обнаружена обратная зависимость между МПК в обеих областях проксимального отдела бедра и уровнем С-реактивного белка, а у женщин с РА — между МПК в поясничном отделе позвоночника и шейки бедра и СОЭ.

Заключение. В целом 25% женщин репродуктивного возраста с РЗ нуждаются в наблюдении и профилактике остеопороза, а при наличии переломов — в назначении противоостеопоротического лечения.

Остеоартрит (ОА) является одним из самых распространенных заболеваний костно-мышечной системы в мире. Отдельные исследователи называют самой частой локализацией поражения при ОА мелкие суставы кистей (СК). Наиболее тяжелым ее фенотипом считается воспалительный, или эрозивный, ОА (ЭОА). Тем не менее рентгенологическая картина данного заболевания пока изучена недостаточно, а вопрос, является ли ЭОА самостоятельной формой ОА, закономерной более поздней стадией заболевания или отдельной нозологией, еще не решен.

Цель исследования — оценить локализацию, частоту и степень выраженности рентгенологических симптомов и болевого синдрома у пациенток с ЭОА и неэрозивной формой заболевания (НЭОА), изучить вовлечение в патологический процесс суставов основания I пальцев кистей, суставов запястий, пястно-фаланговых и лучезапястных суставов у пациенток с ЭОА и НЭОА СК.

Материал и методы. В исследование включены 64 женщины с клинически верифицированным по критериям Американской коллегии ревматологов диагнозом ОА СК. Всем больным впервые были выполнены снимки СК в переднезадней проекции. Каждая пациентка заполнила опросник AUSCAN. Снимки были описаны в соответствии с классификацией Kellgren и Lawrence. Средний возраст больных составил 65,28+6,82 года, возраст начала заболевания — 48,81+7,73 года, медиана продолжительности заболевания — 15,0 [10,0; 19,5] года. В зависимости от наличия эрозий в межфаланговых СК пациентки были разделены на две группы (I группа — с ЭОА, n=23; II группа — с НЭОА, n=37). Обе группы оказались сопоставимы по возрасту и длительности заболевания (средний возраст пациенток с ЭОА составил 68+6,15 года, средняя длительность заболевания — 18,34+7,11 года; в группе с НЭОА — соответственно 65,13+5,43 и 16,56+8,4 года), для достижения сопоставимости по возрасту из II группы были исключены 4 пациентки.

Результаты и обсуждение. При ОА СК наиболее часто выявлялась II стадия (49%) по Kellgren и Lawrence, а самыми частыми рентгенологическими симптомами ОА в дистальных (ДМФС), проксимальных (ПМФС) межфаланговых и пястно-фаланговых (ПФС) суставах были сужение суставной щели (ССЩ) — 100; 100 и 95% — и остеофиты (ОФ) — 88; 70 и 45% соответственно. Реже всего в ПФС встречались субхондральный остеосклероз (СО; 5%), эрозии (8%) и подвывихи (3%), а также подвывихи в ПМФС (6%). В суставах запястий самой частой локализацией поражения явились I запястно-пястный (I ЗПС) и трапециевидно-ладьевидный (ТЛС) суставы, ССЩ в них определялось у 86 и 69% больных, ОФ — у 81 и 50% соответственно. Реже всего изменения наблюдались в лучезапястном суставе(ЛЗС).

ЭОА ДМФС и ПМФС был выявлен у 15 (23%) пациентов с рентгенологическими изменениями, соответствующими III—IV стадиям ОА СК, и у 8 (12%) больных со II стадией по Kellgren и Lawrence. В ДМФС при ЭОА значительно чаще, чем при НЭОА, встречались ОФ (100 и 78%), СО (74 и 11%), кистовидные просветления (КП; 61 и 24%) и подвывихи (43 и 14%), в ПМФС - СО (43 и 5%), КП (52 и 27%) и подвывихи (17 и 0%; p<0,05), в I ЗПС - ССЩ (96 и 68%), СО (61 и 22%), эрозии (26 и 3%), подвывихи (39 и 14%), в ТЛС -СО (22 и 3%), эрозии (62 и 16% соответственно; p<0,05). По опроснику AUSCAN при ЭОА зафиксирована значимо большая выраженность боли, чем при НЭОА (65 и 30%; p=0,008).

Заключение. Наиболее часто при ОА СК поражаются ДМФС. Самыми частыми рентгенологическими симптомами являются ССЩ и ОФ. В области запястий чаще всего поражаются I ЗПС и ТЛС, практически не встречаются изменения в ЛЗС. При ЭОА значимо чаще, чем при НЭОА, выявляются ОФ, КП, СО и подвывихи в ДМФС, СО, КП и подвывихи в ПМФС, значимо чаще в патологический процесс вовлекаются суставы основания I пальцев кистей (I ЗПС и ТЛС). ЭОА в сравнении с НЭОА характеризуется более выраженной болью по опроснику AUSCAN.

В статье приведены результаты двойного слепого клинического исследования II фазы (BCD-085-3/AILAS) оригинального ингибитора интерлейкина 17А (ИЛ17А) — BCD-085, назначавшегося в разных дозах пациентам с активным анкилозирующим спондилитом (АС), и продленного исследования (BCD-085-3ext/AILAS-II), характеризующего эффективность и безопасность BCD-085 при применении в течение года.

Цель исследования AILAS — определение терапевтически эффективной и безопасной дозы препарата BCD-085 при лечении активного АС. Дополнительно в рамках продленного исследования оценивали эффективность, безопасность и иммуногенность препарата BCD-085 при его годичном применении.

Материал и методы. В исследование включены 89 пациентов с диагнозом активного (BASDAI >4,0 балла, среднее значение боли в позвоночнике >4,0 балла) АС, соответствующего Нью-Йоркским классификационным критериям (1984). По окончании периода скрининга пациентов рандомизировали в соотношении 1:1:1:1 в одну из четырех групп, в которых назначали подкожно в 1-й день недель 0, 1, 2 и далее 1 раз в 2 нед вплоть до 12-й недели по 40; 80 или 120 мг препарата BCD-085 или плацебо. Основным показателем для оценки эффективности являлось количество пациентов, достигших ответа ASAS20 на 16-й неделе. Оценку безопасности в исследовании производили путем подсчета общей частоты возникновения неблагоприятных реакций (НР) и серьезных НР (СНР), а также числа случаев досрочного прекращения терапии из-за НР.

Результаты и обсуждение. Ответ ASAS20 на 16-й неделе был достигнут у 72,7% больных в группе получавших 40 мг BCD-085, 81,8% в группе 80 мг BCD-085; 90,9% в группе 120 мг BCD-085 и у 42,9% в группе плацебо (р=0,004), при этом превосходство над плацебо было доказано для доз 80 и 120 мг. Наиболее быстрый и выраженный эффект отмечен у пациентов, получавших 120 мг BCD-085. В ходе продленного исследования ответ ASAS20 на 52-й неделе регистрировался у 86,4% пациентов. Одна или более НР в течение первых 16 нед терапии было зарегистрировано у 11 (50,0%) пациентов, получавших 40 мг; 6 (27,3%) — в группе 80 мг; 4 (18,2%) - в группе 120 мг BCD-085 и у 7 (31,8%) в группе плацебо (p=0,183). Частота и спектр НР достоверно не различались у пациентов, получавших плацебо и BCD-085 в разных дозах.

Не было зафиксировано ни одной СНР.

Заключение. В ходе исследования II фазы получены данные, демонстрирующие высокую эффективность и хорошую переносимость BCD-085 при лечении активного АС. Наилучший эффект и оптимальная переносимость продемонстрированы для дозы 120 мг.

В статье описана технология диагностики воспалительных изменений в позвоночнике и крестцово-подвздошных суставах при помощи магнитно-резонансной томографии при подозрении на наличие у пациента аксиального спондилоартрита или в процессе динамического наблюдения.

Ревматические заболевания обусловлены хроническими аутоиммунными процессами, требующими длительной терапии, что приводит к формированию устойчивости к применяемым лекарственным средствам. Поиск новых подходов к их лечению за последние годы обогатился применением методов клеточной терапии. Они рассмотрены в данном обзоре литературы и включают трансплантацию гемопоэтических стволовых клеток, мезенхимальных стволовых (стромальных) клеток, индукцию или введение Т-регуляторных клеток, толерогенных дендритных клеток. Обсуждаются методы получения, вопросы безопасности и клинического применения клеточных продуктов у пациентов с системной красной волчанкой, системной склеродермией, ревматоидным артритом, другими ревматическими заболеваниями, осложнения лечения. На основании проведенного анализа дана сравнительная характеристика различных типов толерогенной клеточной терапии ревматических заболеваний, указаны их преимущества, недостатки, особенности клинического применения.

В статье рассматривается эволюция знаний о ревматической полимиалгии (РП) с 1888 г., представлена динамика создания единой терминологии. Охарактеризован процесс разработки диагностики на примере критериев H.A. Bird и соавт. 1979 г., J.G. Jones и ВХ. Hazleman 1981 г. (Великобритания), T.Y. Chuang, G.G. Hunder и соавт. 1982 г. (США), M. Nabunaga и соавт. 1989 г. (Япония), L.A. Healey 1984 г. (США). Рассмотрена валидация этих критериев в разных странах, а затем процесс создания международных (под эгидой Европейской антиревматической лиги — EULAR и Американской коллегии ревматологов — ACR) классификационных критериев РП с валидацией новых классификационных и ранее существующих диагностических критериев.

В обзоре представлен анализ публикаций, посвященных особенностям прогрессирования поражения плечевого сустава (ПС) у больных ревматоидным артритом (РА) и хирургическому лечению этих пациентов. Прогрессирование структурных изменений ПС при РА сопровождается формированием эрозий суставных поверхностей, а также поражением сухожилий вращательной манжеты. Описано несколько классификаций поражения ПС. Операцией выбора у таких больных является реверсивное эндопротезирование ПС.

Эндопротезирование (ЭП) коленных суставов (КС) — экономически эффективный и надежный метод лечения гонартрита с прогнозированным увеличением спроса. Системы клинической оценки эффективности реабилитации не в полной мере отражают процесс восстановления, а наиболее объективной является оценка биомеханических параметров ходьбы.

Цель исследования — изучение динамики биомеханических параметров ходьбы после ЭП КС по поводу остеоартрита.

Материал и методы. В ОБУЗ «Ивановский областной госпиталь для ветеранов войн» обследовано 54 пациента (31 женщина и 23 мужчины; средний возраст — 63,86+1,69 года) в среднем через 3,94+1,40 мес после ЭП КС. Группа контроля — 49 человек (28 женщин и 21 мужчина; средний возраст — 34,6+8,8 года). Исследование функции ходьбы выполнялось трижды — при поступлении, через неделю и через 2 нед по окончании курса. Регистрация параметров ходьбы проводилась с помощью тренажера ходьбы с биологической обратной связью «Стэдис» (ООО «Нейрософт», Иваново, Россия) в комплектации «Оценка» (регистрационное удостоверение №РЗН 2018/7458 от 07.08.2018 г.). Результаты обработаны с применением стандартных методов медико-биологической статистики при уровне значимости 5%.

Результаты и обсуждение. В раннем восстановительном периоде ходьба больных после ЭП КС характеризуется снижением скорости, наличием симптоматики разгрузки и незначительной асимметрией показателей функции нижних конечностей. Выявленные феномены свидетельствуют как о положительной динамике процесса восстановления в целом, так и о нормализации временной структуры цикла шага. Установлено, что скорость ходьбы и длительность периода двойной опоры не восстанавливались через 3 мес после ЭП КС. Основные биомеханические изменения носят неспецифический характер и связаны с уменьшением скорости ходьбы. Высказано предположение, что лечебная физкультура должна быть направлена в основном на увеличение длины шага при контроле динамических нагрузок. Критерием эффективности реабилитации является уменьшение асимметрии при ходьбе.

Гипофосфатемическая форма остеомаляции, индуцированная опухолью, относится к редким заболеваниям, и ее диагностика представляет определенные сложности. Прежде всего это связано с небольшим размером опухоли и отсутствием локальных клинических симптомов. Наличие у взрослого пациента впервые выявленной гипофосфатемии в сочетании с гиперфосфатурией является признаком гипофосфатемической остеомаляции опухолевого генеза. Представлено описание пациентки с опухолью верхней трети бедренной кости, секретирующей фактор роста фибробластов 23. После удаления опухоли фармакологическое лечение заключается в назначении препаратов кальция и активного метаболита витамина D до восстановления нормальной минеральной плотности кости.